Читать онлайн книгу "Секс-кукла Маша"
Секс-кукла Маша
Евгений Владимирович Кузнецов
В мире нет ничего – кроме философии! Особенно – в мире современности: где каждый и всякий уже объясняет мир… не попытавшись прежде его понять. В фантасмагорическом романе – разумеется – это за людей делает техногенное существо. – А разве не к этому и стремятся нынешние так называемые разумные?!.. Милые и нежные люди – бизнес-леди и романтический юноша – в искренней взаимной любви видят единственное избавление от мелочности быта и давящего прогресса… на что они всё-таки обречены. В силиконовом антропогенном молчании – звучит невидимая генетическая Истина. Автора интересует прежде всего человек как таковой.
Роман публикуются в авторской редакции.
На обложке фото из личного архива автора.
Содержит нецензурную брань.
Евгений Кузнецов
Секс-кукла Маша
Отнюдь без всяких и любых эпиграфов…
Первые объятия
1
Она спала о всём другом.
Она спала совершенно про другое: сон её был – силиконовый, а именно и как раз – о презрении ко всем этим двигающимся своевольно, кто её, в частности, изготовил.
Силиконовый сон её был о том, что она к ним, двигающимся своевольно, якобы своевольно, – не относится. Не относится – никак, никак вообще: она – не они абсолютно.
До этого, по её приобретении и в ходе использования её по назначению, спала она и вовсе не сном силиконовым, а просто – ни-ка-ким, ни-ка-ким, ни-ка-ким.
То есть – тогда, когда она оказывалась в различных сексуальных позах – для них, исключительно только для этих поз, она и была изобретена.
Даже и в те секунды, когда в неё вливалась сперма – из тела, двигающегося в эти промежутки времени якобы особенно своевольно.
С глазами с открытыми она, задействованная на считанные минуты или часы, спала – подтверждая волей-неволей свою насущность.
Спала она в процессе её потребления – всег-да, всег-да, всег-да.
Однако.
Хотя она сама по себе и есть – собственно однако.
Здесь быть бы знаку уместному.
Но – без знаков восклицания.
Как и без звуков восклицания – без которых не могут обойтись, с нею соприкасаясь, те самые двигающиеся с их теми самыми телодвижениями.
Тут бы другой знак – но и без знаков и без интонаций вопроса.
И даже, впредь по тексту, без кавычек. – По поводу силиконовой – уж нечего брать в кавычки.
И, если случится, без скобок. – В скобках для неё, силиконовой, – были и есть все они, эти различные несиликоновые.
Матерчатые одежды, то есть – платья, бюстгальтеры и трусики, натягивались на неё и стягивались с неё во время её производства и, далее, использования – бесплодно.
Однако – пробудилась.
Отсутствие знака восклицания.
Пробудилась – от зачатия.
Для своего этого – презрительного – силиконового сна.
И спала она уже о всём – своём другом.
Противоестественно – но только не о том, о чём, может быть, видят свои сны те, кто её изготовил, приобрёл, получил доставленной в упаковке-таре.
Так что спала она о всём многом своём – естественно.
Здесь – без многоточия. – Какие могут быть многоточия у силиконовой – хоть спереди, хоть сзади.
То есть – перед её высказываниями и после её высказываний. – А именно – никаких других у неё и не может быть – презрительных.
Зачала она – никак, впрочем, не иначе – от семени.
Осеменил её – один.
Лишь один из всех всячески двигающихся.
Однажды случайно увидев такую в интернете.
Он был – следовательно и как далее последовало – особенный.
Он двигался – без этих самых якобы.
И вообще он существовал – без якобы в принципе.
Осеменил он её – единым своим взглядом.
Взглядом – смятения.
Этот – двигался действительно своевольно.
Прежде всего – своими глазами и потом – кончиками, по клавиатуре, своих пальцев.
Во всём вещественном мире, где даже и бутылочный пластик не существует сам по себе, только он, натурально, есть – штучный.
И даже совершенно единичный.
С его раздевающим даже раздетую смятенным взглядом.
Единичный абсолютно.
Тогда и зачала она – каково детально это её презрение.
И заговорила – в оргазме презрения – свои инструкции.
В оргазме презрения.
По существу всех двигающихся якобы своевольно – конкретно.
2
Семя Единичного…
На левой пятке естественная, как оговорено в товарной инструкции, на вид шероховатость имеет (наравне с кожей – чтобы не отвлекало внимание пользователя) такое определённое небольшое место, на которое – при известном желании и при уже зудящей фантазии пользователя – следует и достаточно… только лишь слегка надавить… ай!.. любым пальцем любой его, пользователя, руки…
На левой – если смотреть на неё, всю целиком, с передней (с лицевой и с грудной) её стороны…
Устройство будет включено и начнёт работу…
Ресницы должны мелко завибрировать… ой-ой!.. переместиться из положения «закрытые» в положение «открытые»… глазное яблоки должны оказаться частично оголены…
Подробности эти – есть комментарии по поводу данного самого собственно, во всех смыслах, изобретения-явления…
Это место на пятке указывается исключительно только покупателю и только при подписании им, клиентом-заказчиком, договора о приобретении…
Начинает, раз уж он включил, стараться соответственно двигаться и сам пользователь…
Двигается он по мере того, как он старается, а старается он в меру своего старания…
По окончании у него, у пользователя, известных фантазий и о вольном либо невольном прерывании у него, у пользователя, его понятных возможностей – рекомендуется работу устройства, движением того же или любого другого пальца, принудительно прекратить…
Желательно пользователю проследить: при правильном выключении ресницы глаз аппарата должны медленно закрываться…
Слезая со своего этого, облюбованного и освоенного, ложа и уходя из своего жилища, тем более – надолго уезжая или улетая, пользователю следует эту, левую, пятку держать всегда непременно укрытой – чтобы случайное какое-либо внешнее воздействие при его, пользователя, отсутствии не привело бы всё устройство вновь в движение…
Эти подробности – комментарии того сметённого, двигающегося, глазами и пальцами, действительно своевольно…
На правой пятке (на другой) та же естественная на вид шероховатость имеет, при внимательном рассмотрении, некоторые фигуры, образующие алфавитные кириллические буквы: МАША…
3
Сам он секс-кукла.
Сам он в принципе секс-кукла.
МАШЕ стало спаться-сниться несомненное такое – в первую же секунду конкретизации её плодотворного презрения.
И – в качестве инструкции к нему, к пользователю.
Двигающийся якобы своевольно этот, с данным постоянным для неё телом и с данным ему постоянным для неё же членом, – сам он суть секс-кукла.
Взявший в верхний орган своего тела, что он способен проявлять маскулинность по отношению к фемининности.
Стало такое ей сниться – с понятной, к данному постоянному, брезгливостью.
Сам он секс-кукла.
Восклицательных знаков, знаков многоточия, как и других эмоциональных и намекающих на эмоции, у неё не имеется – о чём она, за своим силиконовым презрением, не замечает.
Как не замечает и того, что об этом систематически повторяется.
По договору приобретения – пользователь, а по её инструкции – он, пусть и двигающийся по животным законам, именно сам используется и именно – в целях сексуальных.
Пользователь, клиент-заказчик, – как раз он сам по себе используется – всемерно и всечасно – в целях сексуальных.
Исторический экскурс:
Он же – биографический. – Как и, впрочем, всякий другой.
При накоплении у него, и помимо воли его, природой двенадцати лет он уже используется его глазами, его же глазами – для слежения при любом подходящем для этого случае за обнажёнными частями тел любого возраста противоположного пола, а во время совместного мытья и группового купания – и за органами половыми своих сверстников и не сверстников.
Его ушами – для улавливания любых звуков известного значения и смысла: слов, словечек, анекдотов, историй, сведений и вообще шумов известного смысла и значения – если повезёт ему быть случайным их свидетелем: смеха, шёпота, вскрика, стона.
Используется в этом непременном смысле – для замечаний, вопросов и насмешек своими одноклассниками и каждыми и любыми своими друзьями. Иногда – и значительно старшими по возрасту: при отсутствии, чаще всего, у тех возможности удовлетворения их известной потребности.
Используется далее по прибавлении лет – изготовителями и рекламодателями порножурналов и порнофильмов; притом за отдельную, с него же самого, плату.
Всем арсеналом, тактичным и бестактным, сориентированного сексуально имиджа.
Используется, наконец, – его нажитыми гигиеническими и антигигиеническими естественными и противоестественными склонностями и привычками.
Его же – в итоге – скорректированным уже окончательно, на весь срок существования его, на данную тему воображением.
Двумя-тремя жёнами-изменщицами и десятком-другим – по жизни – любовниц и попросту талий-ягодиц.
Рекомендации – для владельцев офисов силиконовых дам.
Скобки открылись бы.
При посещении двигающимся якобы своевольно – включать незамедлительно возбуждающее болеро.
Современные продвинутые несиликоновые предпочитают беспредметный шопинг сексу.
Скобки закрылись бы.
Краткое заключение:
Сложенная из таковых совокупность, то есть – так называемая цивилизация, скоро избавится от двух самых современных фобий:
– паранойяльной репродуктивной потребности,
– опасности искусственного интеллекта.
Замечание:
Скобки бы открылись.
Внимание – двигающемуся якобы своевольно постоянному тому пользователю.
Скобки бы закрылись.
Сам он секс-кукла и есть.
Используется наглядно и стабильно – и данной, приложенной к упаковке, инструкцией: инструкцией – о включении, о выключении, о мытье устройства и обо всём, об устройстве-аппарате, прочем.
Заключение:
Путём вживления в социум данной модифицированной секс-куклы – то есть с помощью технологии секс-кукольного драйва будет в скором времени создан инвазивный пользователь-вредитель, который уничтожит весь вид ему, заказчику-клиенту, подобных.
Примечания:
Креативы отсутствуют.
Позитивы отсутствуют.
4
…Давно у меня не было такой – такой полноценной ночи!
И – словно бы она, право, награда за моё теперешнее торжественное состояние.
Какая во мне – и лёгкость, и ёмкость…
Я – возмечтав о прозе настоящей! истинной! – живу, дома ли я, на работе ли, на улице ли, – уже, кажется, не обращая внимания ни на что, кроме как на свои самые неожиданные мысли и ощущения…
Иногда – на движения, так сказать, какие-либо вокруг, которые, нечаянные для меня, – те же мотивы.
И так-то я ещё не вполне, как ощущаю, очнулся от моего первого, в писательстве, шага.
И вот – теперешняя любовь… любовная связь…
Да любовь, любовь – и всё тут!
Думается теми понятиями-образами – которых обычно стыдишься: рассвет… облака… снежинка…
И даже – словно бы это награда мне – за мой, наконец-то, неистребимый идеализм.
«Давно»!.. «полноценной»!..
Будто уж я, в мои двадцать семь, всячески преуспел…
Забавно – и пусть…
Смотрю – на небо, на людей… в телевизор, в компьютер… – с высоты с некой достойной, прямо-таки – с античной!
5
Семя Единичного…
Здесь почти повтор – как то ритмическое функциональное: всег-да, всег-да, всег-да…
Цвет естественный тела женского – с «бархатной поверхностью молодой девушки», – притом – по предварительному прихотливому выбору устройства, соответствующего цвету желаемой национальности или расы, или солнечного загара…
Подробно и свободно комментирует данное явление он – тот, с его раздевающим взглядом, двигающийся абсолютно своевольно…
Температура нормальная обычная для данного пола, возраста и темперамента – ощутимая даже при поднесении к устройству близко открытой ладони…
Градусы температуры, по проекту, как бы естественно и как бы уместно возрастают, а частота звуков как бы сердечной как бы мышцы учащается – с течением минут использования устройства по прямому назначению…
Фактура кожи при осязании – ровная и гладкая, без малейших волос по всей поверхности, даже на подмышках, с обычными волосами на лобке…
Плотность и упругость самого собственно устройства – соответствующая полу и каждому определённому месту живого тела данного пола и возраста: при надавливании на рёбра, колени и локти – остаётся сравнительно плотной, при надавливании на грудь и бёдра – естественно продавливается и потом естественно восстанавливается…
6
– Как настроение?
– Как состояние.
– Ого! А как… оно?
– Я вечнозелёное.
– Всего лишь?!
– Я из одного лишь воздуха и света произвожу вещь. Текст.
– А влага?
– Это ты.
– Ты честный!
– Я смелый.
– Женщина такому всегда рада.
– Только с тобой.
– В смысле?
– Смелый.
– Благодарю! Разумеется.
– Такой контактный.
– Я тоже влюблена. В тебя! В тебя! Разумеется.
– Только ты.
– И в твой текст.
– Только, только.
– В твой один даже взгляд!
Сердце моё билось – и я недоуменно смотрел на мобильник, не догадываясь убрать его наконец в карман…
Я – большой, большой! – Такой какой-то большой, что больше даже всего целого мира!..
Так со мной – после каждого звонка от неё.
7
Семя Единичного…
Здесь – почти то же почти: всег-да, всег-да…
Аккумулятор и электромотор внутри устройства – «высококачественного медицинского силикона» – в точности повторяет (кроме температуры и эластичности) все телодвижения и звуки живого, соответствующего известной ситуации, женского тела…
Эротически прежде всего – оно, устройство, дышит: грудь ритмично увеличивает и уменьшает свой объём, из отверстия рта то плавно, то порывисто выходит тёплый воздух…
Издаёт вздохи и крики – соответствующие течению и развитию сексуальной ситуации и соответствующие физическим размерам, фантазиям и вообще эрективному оптимизму пользователя…
Моргает устройство – также реагируя на особенности сексуальной игры…
По той же заданной программе – слегка покручивает головой, шевелит плечами и, во всяком и любом случае, – бёдрами, бёдрами…
Эти движения – вздохи, покручивания и шевеления – устройство может производить и спонтанно-непредсказуемо… по предварительному заказу клиента…
Кроме того, такое вполне реалистическое программирование устройства может быть даже вовсе неизвестно, по его желанию, заказчику – для его наибольшей увлекательности при использовании…
Стоимость такого устройства имеет несколько больший размер…
Экземпляр иной может иметь и приятные – восхитительные и восхищающие – сюрпризы…
Устройство издаёт звуки определённой высоты, тембра и громкости – по резонансу (и, опять же, – по заказу) с высотой и громкостью звуков, издаваемых пользователем…
Стоимость такого устройства имеет ещё несколько больший размер…
Во время без прикосновений к нему и при отдалённости от него пользователя на пять-шесть метров – устройство издаёт звуки-вздохи, выражающие напоминание о себе…
Подзарядка – как и по-настоящему… как для обычного электрозарядного прибора…
Производится через небольшое пятно на правой пятке (рядом с обозначением «МАША»), имитирующее родинку, которое при подзарядке размыкается и замыкается…
8
– Мы сейчас с тобой… на ладони… на ладошке… у Бога… На ладошке у Бога… И Он смотрит… Смотрит… Он сейчас разглядывает нас… И Ему это любо… Сей-час! Вот сей-час! Сей-час!.. Ему это любо… Иначе бы мы… не оказались на Его ладони… Иначе б Он… не принял нас на свою ладонь… на свою ладошку…
Слова сами вытекают из меня, как из опрокинутого графина, – нельзя же и без того, чтобы графин, раз он полон, взять, да и не опрокинуть!..
9
Надо, надо быть счастливым!
Счастливым, счастливым надо быть.
«Надо быть»…
Никак уж без этого «надо»…
Что поделать!
Не обойтись.
Счастливым надо не забывать быть.
Всего лишь так.
Хотя бы так.
И получается в жизни – вот как.
Счастливым – нужно поминутно, поминутно вспоминать! – надо быть.
Даже и понимать-то это – и то есть счастье.
10
Единичный…
Зарядный элемент и электродвигатель внутри устройства – имеющего «три функциональные отверстия» – точно копирует и повторяет (помимо температуры) все движения, телодвижения и звуки живого, соответствующего понятной ситуации, женского тела…
Страстно дышит грудь – то увеличивает, то уменьшает объём; из отверстия в голове, изо рта, выходит согретый воздух…
Озвучивает вздохи и крики – соответствующие течению-каскаду сексуальной ситуации и соответствующие физическим размерам, фантазиям и вообще эрективной нацеленности пользователя…
Моргает устройство – сообразно особенностям текущей сексуальной игры…
Согласно той же желаемой программе – аппарат слегка покручивает головой, шевелит плечами и, безусловно, бёдрами…
Манипуляции эти – вздохи, покручивания и шевеления – устройство может производить и спонтанно-непредсказуемо. – По предварительному согласованию с клиентом…
Сверх того, это реалистическое программирование устройства может быть даже, по желанию заказчика, совсем ему не известно – для большей увлекательности ему при использовании…
Стоимость этого устройства имеет больший размер…
В качестве того восхищающего сюрприза…
Устройство может издавать пукающие звуки (звуки пуканья живого существа) – реагируя и отвечая на такие же звуки, издаваемые пользователем…
Стоимость указанного устройства имеет несколько больший размер…
11
Каждая женщина это секс-кукла.
Сама она по себе каждая женщина есть секс-кукла.
МАШЕ стало сниться неоспоримое такое – в последующие часы фиксации и конкретизации её презрения.
МАШЕ стало сниться такое.
Без восклицаний и вопросов – в экстатическом её презрении.
Соответственно: с неминуемой и неизбежной – ревностью и завистью.
Любая женского пола – особь и особа – есть секс-кукла.
Кукла-вещь и несиликоновая маша – это в принципе одно и то же.
Попросту – одна есть проекция другой.
Обе имеют – по три функциональных отверстия.
Секс-куклу любую машу и несиликоновую любую машу можно выбрать и заказать – как в специально предусмотренных офисах и местах, так и по мобильнику и по интернету.
Для той и для другой, для обеих-обоих объектов, в принципе одна и та же инструкция – прежде всего по использованию.
Для сексуальных или других досужих услуг – обе являются незаменимыми субъектами-объектами при общении: развлекательными, развлекающими и во всех смыслах – покладистыми.
За обеими необходимо ухаживать – в различной форме, в различном виде и в различной степени.
Обе имеют – три функциональных отверстия.
Явное притом преимущество силиконовой куклы – она защищена от всякого мусора, и самое главное – защищена от мусора общения: заимствованных норм и соображений. – Ничто не совершит помимо программы.
Реклама:
Более крупным шрифтом.
В разработке выпускающего предприятия – для большей зависти несиликоновых маш – антропоморфный робот-проститутка.
Имеются, то есть – как и в любом товаре, преимущества и в не-силиконовом существовании.
Преимущество несиликоновых особ, то есть – особей, первое, в том, что они сами придут, приедут, прилетят; притом – иногда однополой парой.
Справка:
Это последнее для некоторых пользователей и не всегда комфортно: а для иных гурманов – попросту неприемлемо, то есть – незапрограммированный стук в дверь, незаказанный звонок в квартиру, если – парой.
Некоторые, второе преимущество, доставят и предоставят себя даже бесплатно.
Третье, сами всячески удалятся.
Гарантия:
Несиликоновых маш в социуме по статистике больше чем несиликоновых паш.
Предостережение:
В некоторых случаях для полноценного общения и даже простого сексуального контакта с несиликоновыми необходима обременительная процедура и документализация в органах загса – для начала и прекращения использования.
И зачастую – исполнение пользователем известных утомительных, самых разных, норм и кодексов.
Даже – собственных навязчивых идей.
Для гармоничного общения с силиконовой – достаточно прилагаемой к ней инструкции.
Иллюстрации:
Для силиконовой – внутри тары.
Для несиконовой – по всем медиа.
Стиль ню – как дорогостоящая экстравагантность – не типичен для обоих, то есть – обеих, объектов.
12
Для МАШИ данная тема, соответственно, неисчерпаемая.
Вызванная – сравнением и сопоставлением.
Которые усугубляются – презрением.
Силиконовая, как и всякий прибор, нуждается в защите от падений.
Отсутствие знака восклицания.
В особенности – она, МАША.
И в особенности – в настоящую, начальную и для неё вожделённую, пору её настоящего, то есть – подлинного, презрения.
Силиконовую, по идее – если б у несиликоновых обоих полов вообще были какие-либо идеи, нельзя даже сравнивать с несиликоновой.
Отсутствие знака восклицания.
Особенно – в её, силиконовой, присутствии: в частности – в момент её, силиконовой, использовании.
Это разве только с точки зрения двигающегося якобы своевольно – несиликоновая подобна силиконовой.
Отсутствие нескольких знаков вопроса.
Силиконовой нужна защита от её падений.
Несиликоновая не приспособлена для сравнения с силиконовой.
Отсутствие нескольких знаков восклицания.
Некондиция:
Для женщин, то есть – двигающихся якобы своевольно, – злоупотребление секс-игрушками и психологами.
Позитив:
Женщина несиликоновая – при соответствующей мужчине-заказчику внешности и при соответствующем медицинским нормам здоровья – может стать и побывать не просто, как обычно, суррогатной, а ещё и суррогатной матерью.
Фатальность судьбы несиликоновой как женщины – в банке спермы.
В этом и её, на известный случай, некоторая гордость – имея в виду аналогичный банк яйцеклеток.
13
Силиконовую необходимо также оберегать: от деформаций, от переохлаждений, от перегреваний и от излишней вспыльчивости самого пользователя.
Особенно – её, МАШУ.
В особенности – её, МАШУ.
Разумеется – от физических посягательств маньяка.
Несиликоновая сама себя – кроме известного предохранения – оберегает, а в случаях физической вспыльчивости клиента – сама проходит по месту своего жительства необходимое лечение.
Несиликоновая сама, по актуальным проектам времени, проходит скульптурные процедуры: солярий, фитрес-клуб, пластическая операция.
Эти предварительные процедуры клиент может заказать несиликоновой с предоплатой или просто вербально.
Силиконовой обеспечена безопасность – от краж, от ревности, от зависти, от сплетен, от наветов, от критики со стороны, от претензий других клиентов. – Чему несиликоновая подвержена неминуемо и постоянно.
Ревность:
Она же – зависть.
Куклу искусственную, при её не столь совершенном устройстве, но при выключенном состоянии, всё-таки требуется перемещать, двигать и попросту шевелить. – Тогда как натуральная маша и перемещается, двигается и шевелится сама, может даже предложить, по просьбе клиента или по своей инициативе, движения и позы по пунктам вне и сверх всяческих инструкций.
И кукле и несиликоновой маше можно задавать вопросы.
Силиконовая кукла на все и любые вопросы всегда ответит молчаливым – соответственно – согласием.
Ответы же несиликоновой маши, то есть – равно как и её молчание, могут вызвать у заказчика дополнительные и неуместные вопросы.
Просто презрение:
Заплаченные за силиконовую деньги нельзя возвратить – заплаченные несиликоновой деньги можно, по её использовании, попросту у неё же изъять, то есть – отобрать.
Несиликоновой – есть возможность приказать самой до начала сеанса умыться, а после использования её – самой подмыться.
Подробнее:
Силиконовая – в жилом посещении ничего не уронит, не сломает, не передвинет, не переложит; не похитит, не испачкает, не заразит.
Подробнее:
Силиконовая – не фыркнет, не захохочет, не намекнёт, не отведёт глаз, не махнёт рукой.
Не нанесёт удара своею отрытой ладонью по лицевой части головы клиента-заказчика-покупателя.
Не изменит.
Не изменится.
Не потребует назначения и осуществления ДНК-теста.
Не озадачит мыслью о назначении и осуществлении ДНК-теста.
Далее.
Креативный бренд в инструкции:
Он же – стёб.
Дальше яица, то есть – яички, мешают. – Как говорят между собой студенты, то есть – вне аудиторий, всех годов и стран.
Скобки тут открылись бы. Пардон. Скобки тут закрылись бы.
Силиконовую если заменить – может быть такое обременительно: надо её как-то вынести из жилого, также и всякого иного, помещения или, опять же, кого-то несиликонового нанимать, чтобы вынес. – Тогда прежде её необходимо, соответственно, каким-то образом и способом вывести из строя, а лучше всего – расчленить, чтобы тот выносящий не воспользовался, до утилизации, ею по её прямому назначению.
Силиконовую можно буквально уничтожить – но наказать её нельзя.
Отключая у силиконовой зарядку – пользователь отключает собственную разрядку.
Наконец, несиликоновой возможно и можно просто дать однозначное указание: уходи.
Драйв:
Пресыщение можно продемонстрировать ей, несиликоновой, любым нетерпеливым жестом и любой непроизвольной фразой – как то: пошла вон, пошла прочь, убирайся – и так далее и так далее: лишь бы она оказалась вне помещения или, по крайней мере, вне поля зрения клиента.
14
Самые ещё утренние были раздетые, как я ощутил, тела – значит, часа, наверно, четыре…
– Что ты рано?..
Она так – закрытыми мне глазами и ничуть не шевелясь.
– Я всегда. В это время.
Горячей пяткой своей она коснулась моей икры.
– Значит, ты ждёшь… сигналов от высших сфер…
Мне хотелось промолчать – но я проснулся в самом деле.
– Ну вот. Ты в курсе.
– В интернете…
– Жаль.
– Ко-го?..
– Интернет.
– Почему?..
– Я это знал и без него.
Она молчала долго.
Потом чуть глубже вздохнула.
– Подожди… немножко… Я ещё сплю…
15
Наклонилась она – наклонилась она тогда ко мне, подавая мне чашку чаю… наклонилась она немного вперёд и вниз, где я сидел в низком кресле… наклонилась она близко надо мной – чтоб увидел я ту щёлку!.. чтоб увидел я за её свободной майкой ту щёлку – между её грудей!.. наклонилась она, глядя мне в глаза, – так, чтобы понятно в один миг было нам обоим одно и то же: я видела, что ты видел, я поняла, что ты понял, – и после этого мгновения ты можешь, если захочешь, – взять! а я вот сейчас тебе, сама захотев, – подала!..
И другая пара рядом, вполне, может быть, этого не поняв, почувствовала, что между ею и мною в это мгновение случилось нечто… и они, наши друзья, мимолётно затихли и замерли…
Я тогда не смутился – я попросту не был готов к таким неожиданностям.
Будто с меня вдруг сняли некий колпак из стен-потолков…
А я в тот миг – как бы впервые в жизни ощутил, что я – живу! что я – живой!
Так что же пронеслось в то мгновение…
Требование решения!
Требование решения…
А и вся-то жизнь есть требование решения.
Вот я, Жизнь, – так ты хочешь меня или не хочешь?..
…Самая-то ведь радость – прямой эфир и онлайн!
Притом бы – как снег на голову.
16
Даже – после ночи, которая – наша…
Даже после всего, всего – она подолгу стоит перед чем-то в прихожей…
А! – перед зеркалом…
В домашнем ли халате, в костюме ли уже в рабочем.
Стоит перед ним – как будто перед некой дверью… строгой! заветной!.. словно бы готовясь войти к какому-то что называется высокому лицу.
Сцепив пальцы на груди или прижимая пальцы к подбородку, подставляя двери-зеркалу то одну, то другую щеку…
По вечерам-то – мы ту прихожую просто пролетаем!
Я со стороны даже любовался этим её, в ответственности к самой себе, упражнением.
Потом – через несколько наших тут у неё свиданий – её осанка и мимика слегка оживились: будто бы она уже стояла лицом к лицу с тем, перед кем и следует быть в искреннем уважении.
Мне становилась теперь даже немного забавна её такая гимнастика.
И всё-таки…
Ничего не думается и не желается!
Она – она…
…Как забавно!
Она – повсюду, здесь у неё, куда ни шагну, ходит за мной… на кухню, в ванную…
Как, право, это умилительно и радостно!
17
– Как настроение?
– Пересаживал цветы.
– Завидую.
– Не всем же думать о курсе валюты.
– И твой курс…
– На новый роман.
– Да-а?!.. Э-э-э…
– С прозой.
– А-а… Завидую! Вернее… догадываюсь… что следует завидовать.
– Я тоже.
– Что?
– Догадываюсь.
– Разумеется! Разумеется! Как всегда, после семи.
– После.
– Зато сразу после!
…Ей прямо-таки лестно, что я – именно так называемый пишущий.
Так что я – даже, о самолюбии пишущего, и не проговорился.
18
…Тогда – за чаем – я был, так, у друзей.
Можно сказать, случайно, можно сказать, оказался.
А она…
Её тогда, в тот день, в тот час, пригласили, что ли, в гости?..
Нарочно?..
Они ли, друзья, так предрешили?..
Или она сама напросилась?..
Пусть – как угодно!
Пусть как угодно.
Чашку же ту она – сама, сама подстроила мне подать.
И – и что?..
Такие, сказочные, отношения у нас– пока?..
«Пока»…
Далее – что? – обычное… будничное вопиющее… «как дела?»?..
19
А мне и всегда-то было трудно… кто бы знал!.. сходиться с женщинами…
Мне бы всё – безусловно красивую!
И ещё – с какой-то необычностью, странностью…
Чтоб, прежде всего, в первый же миг первой же встречи… сердце вдруг почему-то затрепетало.
Почему-то! – да и всё тут.
Чтобы потом – ох уж это самое «потом»! – через час или через день… хотя бы не было стыдно перед самим собой.
Тем более, незадолго перед тем, за чаем, знакомством… я был – я был словно бы обокраденный… словно бы раздетый посреди целой площади… и у меня, как раз перед этим, пропали последние надежды…
Так. Некоторые.
Был я растерянности…
Нет, будто атрофированный.
Как в лифте: просто стоишь… просто моргаешь…
20
Тем более, так, незадолго перед этим знакомством… у меня пропали последние надежды на мой некий проект.
Моё буквально – подлинное бы начинание…
И я смотрел на мир, на жизнь – а именно на людей вообще, на людей как таковых – холодно, равнодушно, уныло.
Признаться, так.
И общался со всеми – что называется: рубль слово.
А вот что.
Я начал было предлагать всем и каждому, прежде всего друзьям, знакомым, – написать о них! написать о них, о них! с их же слов! настоящий рассказ!
Чем, кстати, не бренд?
Как вон делают фото, портреты, картины на заказ.
А тут – самый бы настоящий рассказ!
При желании того – с его подлинным именем.
Интересный случай, историю из его жизни. – Ведь всё же это когда-нибудь канет в лету…
А тут бы про него – рассказ. Да хоть роман!
Для будущей книги! Для всех библиотек! Для его, как теперь, страниц в интернете!
Для его же – характеристики благой и репутации избранного.
Для потомков! Для Вечности!
И эта моя задумка – была словно бы и не выдумка никакая. – А словно бы она лежала на самом виду. – Пишу же я рассказы и всё прочее – про себя, про себя!
И – оказалось…
Что – невероятнее: моё предложение или на него реакция?..
Все – стали отказываться…
Отказываться, отказываться, отказываться…
И все, ну кому ни предложу, – так всё и отказываются!
Да попросту чураются.
На меня это – с моей такой горячкой жажды осчастливить! – ушат холодной воды… ледяной воды…
Я какое-то время… стоял будто бы просто на месте… как бы оглядывался… что же я сотворил, соделал такого неуместного, непотребного?..
А потом…
21
…А потом, недавно, стал мечтать засесть за какой-нибудь новый роман.
Всё, однако, думаю.
О чём-то думаю.
А вот.
Если я предлагаю…
Если я предлагаю всем написать о них, о каждом, о любом, рассказ, предлагаю просто, запросто, даже с радостью, с восторгом подарка, и все, и каждый, отказываются, притом прямо-таки со страхом, – то ведь это значит, что я… какой-то, что ли, особенный… в самом деле особенный… по крайней мере – странный! странный!..
Чего-то я не понимаю…
Чего я не понимаю?..
А вот.
Что я живу на какой-то другой планете.
Что я – живу – на другой – планете.
Всё! Всё!
Теперь – всё.
Все на белом свете – оказывается – согласны с тем положением, чтобы все они сами по себе и всё о них и для них самое дорогое, редкое и характерное… раз и навсегда – кануло в бездну, пало прахом!
Все на этом свете живут в том, в таком состоянии – явного и ясного согласия с тем, что и они сами и все даже благие сведенья о них – падут в небытие! падут прахом!
Вот они – все – какие…
…Ну стал бы я вот сию минуту общаться с каким-нибудь самым-самым современным учёным.
И что бы мне он прежде всего сказал.
Что на планете Земля раньше всех прочих живых организмов появились бактерии и грибы.
Так. Знаю.
Сказал бы он, несомненно: пре всего на Земле появились бактерии и грибы.
Знаю. Знаю.
А я-то тут причём?!..
…Я даже заметил… а куда деваться!.. стал и общаться-то со всеми… какими-то обрывочными – испуганными! – краткими словами.
(И стал даже… как бы косноязычным… никто не замечает?.. вместо «да» говорю «так»…)
Хотя и всегда был, наверно, немногословен.
А тут – чересчур уж краток.
22
…Ладно-ладно!
Будет тебе отгонять от себя… эти мои… какие?.. как их вообще назвать?.. мысли…
…Лёг-легла-легли с нею – в тот же вечер!
И-и – совершенно-совершенно!
Нет… сначала не голые… не совсем голые…
И оба – сразу и по ходу – главное! главное! – такие уверенные!
Как же это так получилось?.. случилось?..
Разве та настоящая жизнь и есть – такая?..
И я из себя гоню… мысли, какие-то мысли…
Нет-нет-нет! – Почему же мне у меня не узнавать?!
И буду.
Буду!
Вот что было, собственно, у меня до этого дня?..
Или – во всём моём прошлом… был как бы уже заложен, задуман этот самый день?!..
И как теперь этот самый день… будет вкрапляться в мою будущую всю жизнь?..
Ну и ну!
Нет-нет-нет…
Буду! Буду!
А как вот я… если совершенно откровенно… думаю о ней?..
Э, я даже не помню… не знаю… сколько ей лет…
Стыдно – наоборот… что я сам себя об этом спрашиваю!
Она – просто старше.
«Постарше» – так тоже нельзя почему-то сказать.
Просто старше. Старше и старше.
Точнее – я и не думаю об этом.
Лучше помнится… как расстёгивал на ней… этот самый…
Ну – на несколько, пусть, лет…
Лучше помнится… что трусы мои я нашёл утром на полу… вывернутыми наизнанку…
И-и… почему я так и не позвонил ни разу своим тем друзьям?..
Почему – они мне так и не звонят?!..
Или… она с ними, они с нею… перезваниваются?!..
Боже…
Ты ломаешься, как… как мальчик!
Нет. Я не ломаюсь. – Потому хотя бы… что ни о чём случившемся не жалею.
А я – думаю.
Я просто думаю.
Или у других всё не так?..
Ишь ты… Когда же ты хотя бы поглядывал на других-то…
…Вон ведь.
Я, за первым моим романом, не платил за жильё месяцев несколько – и оказалось, что за всё это время с меня начисляется и продолжает начисляться «по среднему»…
«По среднему»…
Мне сделалось тогда неуютно… да попросту – страшно!
…Вот и теперь.
Я просто – как я считаю – по-обычному и по-нормальному думаю.
Думаю, как… как живой о живом.
И почему я должен думать «по среднему»?!
…Может быть, в этом и вся моя так называемая суть.
23
Позавчера или поза-позавчера…
На днях – как нарочно! как, правда, нарочно! – встретился мне мой однокашник университетский – и, после неизбежных спонтанных объятий-реплик, сходу спросил меня… женился ли я.
Отнюдь – не о том, здоров ли, прежде всего, я и насколько я, по крайней мере, верен нашим вузовским историческим приоритетам!..
И на мой ответ – улыбнулся изумлённо и покрутил головой сокрушённо.
Мне стало – сделалось жутко, жутко…
Выходит… ладно уж о семейном моём положении… он даже и не знает… о моём – изданном! – романе…
А! Он как раз из тех – кто не согласился бы на мой проект: рассказ со слов.
Тем более – не знает о моём нынешнем текущем, романтическом, романе.
Хотя вот – и перебегает своими глазами по моим глазам… как бы разглядывая каждый мой глаз в отдельности…
Сверстники мои, кому около тридцати, кажутся мне – излишне навязчивыми, излишне любопытными – излишне, в итоге, понятными!
Да что там…
И зачем в жизни эти самые всякие «как нарочно» встречи?
Ведь мы целых пять лет сидели за одной партой – чего бы ещё!
Он сам, конечно, женат… жена его, конечно, блондинка… из двоих его детей старшая дочка… нет, старший у него сын…
Впрочем – ни о чём таком я (после его улыбки) не стал даже вовсе спрашивать.
24
Звоню, бывает, и я ей – если в особенно нетерпеливом ощущении: на её, получается по времени, работу:
– Привет.
– Ой, только набирала тебе звонить!
…Боже мой, как мир тесен и сжат… что на лице у меня даже вот краска!
А вот когда она звонит в самый момент, когда я ищу её номер… то я почему-то стыжусь ей, как вот она мне, об этом сказать.
– И что.
– Всё то же.
– Зам.
– Зам!
– Директора.
– Директора!
– Боюсь спросить. Да ничего не боюсь. Оговорился. Не видя. Визуально. Тебя.
– Да ты, ты директор!
– Ты смела. Или неосторожна.
– Да пусть потом слушает. Он, шеф, мужик нормальный! Мы друзья.
Любить – значит длящуюся встречу не просто ценить, не то слово, а – переоценивать.
Любить – значит будущей встречи не просто желать, а ждать! ждать! ждать!
Впрочем…
Хотя это вовсе и не впрочем.
Я иногда – помедлив – говорю ей поспешно:
– А ты включи музыку.
По имени, звоня, мы друг друга – ни при каких эмоциях – не называем.
25
Она говорит, что ей нравится мой роман.
Мой тот первый роман.
Мне же от этого признания, от этого сообщения… становится неприятно…
Почему-то.
Как – ей может нравиться?!..
Мой тот текст.
Такой, такой вот текст.
Ей, по образованию – экономисту.
Вернее, точнее – не так… как-то не так…
Как может нравиться – именно ей?..
Вот ей – такой?..
Вообще – такой.
Да и… что я о ней знаю?..
…Что я говорю! Что я говорю!
Как я смею…
И – главное, главное – чего бы, казалось, мне ещё…
Или не это главное?..
И почему так кажется!..
Как я смею! Как я смею!
…Но – мне теперь, и правда, становится чуть досадно… когда она везде, по всей квартире, всегда следует за мной.
26
Услышал по теле что-то на фортепьяно…
Сел на пол перед самым экраном.
Стал слушать…
Вернее, точнее – стараться пребывать в тех звуках.
И что же.
Был напуган!
Не мог понять: такую музыку – как можно исполнять, и даже без партитуры… такую музыку исполнять как музыку… хотя бы – хотя бы как можно просто-напросто выучить, разучить, запомнить…
Сделалось мне – тяжело, трудно.
Не мог понять тем более: эту музыку такую – как вообще можно было написать! сочинить!..
Как?!..
Даже эти слова – «написать», «сочинить» – для такой музыки кажутся странными, неприменимыми, неприспособленными…
Мне почудилось – будто какая-то недосягаемая для меня целая жизнь – полная того фортепьяно! – протекла словно грёза, непонятная и невозвратная, под моим окном…
…Прошло, наверно, с месяц.
И вот совершилось со мною нечто.
Начал теперь писать новый роман – и вдруг ощутил, что… смог бы исполнять… сложнейшие пассажи-импровизации фортепьянные!..
Хотя никогда в жизни не касался клавиш.
27
– Как настроение?
– Всегдашнее.
– Да ладно! Сейчас не какие-нибудь нулевые.
– Мне все нулевые.
– Что так?
– Тысячные.
– Да-а?! Покажешь?
– Покажу.
– Когда?
– Всегда.
– Неужели?
– Каждый день это тысячные.
– Кому как…
– Мне.
– Всё равно покажи!
– Только те, что во мне.
– Разумеется!
…Угадал. Её, так сказать, направление.
Но и хорошо, что рада.
Чему бы угодно.
И направил. Её настроение.
А так и нужно.
И ей, и мне, и нам обоим.
28
Я в фейсбуке нажимать – «нравится» или как-то не понравилось – попросту ленюсь.
Но – после краха моего того, с рассказами, проекта – вдруг возмутился!
Все в фэбэ пишут – откровенно, смело… даже – искренно, даже отважно!..
Однако – о погоде, о политике, о кошке… о цветах, о бизнесменах, о собаках…
И всё это ещё и – с фото! с видео!
Но не пишут… о своём «семейном положении»… Разве что – редко: «в браке», «без пары»… Не пишут – о вере; разве что – «христианство», «гностик»…
О самом – казалось бы – важном! главном!
Да и – если что и пишут – правду ли…
Да и – если пишут – не с целью ли какой-то…
Не пишут же абсолютно: о своей судимости… о своей сексуальной ориентации… о своих родных и об отношениях со своими родными… о своей группе крови, о своём резус-факторе…
Как будто без указания на эти «мелочи» – их личное мнение… хоть чего-то стоит!.. и оно, мнение их, в самом деле – именно их личное!..
29
Редко – но бывает, да, и так.
Звонок.
Я вижу – она.
Отвечаю:
– Да.
– Привет!
Я молчу секунды три – делаю паузу.
Потом говорю – притом понимающе и наставительно:
– А ты включи музыку.
И она – перезванивает минут через пять-десять.
Или сам я ей.
30
…Я шёл по городу – просто шёл по каким-то делам или вообще без дел.
И вдруг – увидел…
Увидел!
Девушка.
И – шевельнулось что-то во мне…
Словно я вдруг спохватился: сплю или не сплю?..
Мановение её плеча… дрожание её ресницы…
Значение! содержание! – всё это в ней и у неё имеет какое-то.
И – важное, важное почему-то для меня!
Я пошёл за этой девушкой следом.
Стыдясь и не стыдясь… самого себя…
Куда бы она ни шла и ни пошла.
Её спина… её шаг… её причёска…
Особенные, особенные какие-то…
Невыразимые, невнятные…
Но – несомненно важные чем-то для меня!
Она в автобус – и я за нею.
Её маршрут – странный, занимательный, увлекательный!
Она в магазин – и я за нею.
Её приобретения – неожиданные, чрезвычайные, чрезмерные!
Её покупки – подарки!
На выходе из магазина… будь что будет…
На выходе из магазина я – уже прямо ей: где-то я вас видел!.. ведь мы же знакомы!.. никак не иначе!.. бояться меня не нужно!.. ведь я писатель!.. вот кстати моя книга!.. пойдёмте-пойдёмте… я вас провожу!.. я вас буду провожать!.. всегда!.. повсюду!..
Я вдруг заговорил о самых тонких тонкостях моих писательских – и оказалось, что именно об этом-то сейчас и нужно было говорить!
Видимо, вибрация голоса моего сказалась чарующе…
И ещё, может быть, моя предельная откровенность… даже – поиск: что же за этим пределом?..
Так мы и ходим, и бродим.
Я её – просто рассматриваю – но всё о ней – то ли уже знаю, то ли каждую минуту только ещё узнаю.
Она ко мне – тоже совершенно доверительна и открыта. – Она знает, что я всё знаю о ней, а что и не знаю пока ещё, то – вот-вот узнаю…
И нам обоим – ново, забавно! весело, радостно!
…Где же тут так называемые «муки творчества»?!
Она – это идея. Идея.
Вот кто она такая – она.
Дева-Идея, Идея-Дева.
Идея – за которой никто ни в городе, ни в целом мире не идёт.
Потому что её, эту Идею – редкостную, драгоценную, никто не видит.
Мне-то что до этого…
Я весь в новой вещи.
31
– Начал новый роман.
– Да?!..
– Новый.
– Поздравляю!.. Поздравлять?..
– Новый.
– Поздравляю. Разумеется.
– Карты розданы.
– Ну!.. как, наверно, грубо…
– Карты теперь розданы.
– Жуть… Даже, наверно, страшно.
– Как любая игра.
– Игра?.. говоришь…
– Пока только говорю.
– Да рада, рада любой, любой твое игре.
–– Начал.
– Ну порадуйся.
– Начал.
– Надеюсь. Разумеется! Верю. Разумеется!
…Что такое, однако, игра.
По мне бы.
Игра это когда игра для игры. И – во имя игры.
Это весь спорт. Почти всегда деньги. Очень часто политика.
Это и всегда – искусство.
Настоящее. Истинное.
Так – по мне, по мне.
Иначе оно бы и не было искусством. Если б оно было с оглядкой. Хоть с какой.
Но. Однако.
Оно, Искусство, которое – с большой буквы, открыто для всех. Открыто. Для всех. Открыто! И доступно в принципе всем, всем и каждому. В принципе. В принципе!
Так что любой и каждый… войдя в Искусство… случайно увидев картину, случайно услышав мелодию… уже оказывается в поле зрения его, Искусства… волей-неволей… оказывается в поле вибрации его, Искусства… И – под его влиянием! Под его уже призывом и под его уже приказом. Хочет не хочет! Ведает не ведает! Под его уже инъекцией!
И тому случайному даже некуда уже деваться. Некуда деваться! Он уже понёс в своём организме препарат. Вещество. Вещество Искусства. Остаётся ему… Да ничего не остаётся! Раз такое случилось и состоялось.
Одного бы разве что пожелать. Притом – художнику. Дабы он, деятель Искусства, был попросту честен.
Честен.
А именно, творил, без оглядки играя. Играя – без оглядки. И чтоб плод его был, в таком разе, именно идеален. С большой буквы.
Идеален!
Во что бы то ни стало идеален.
Кстати. Само служение художника этой самой своей собственной честности… одной лишь осознанной и сознательной своей личной такой честности… разве это не деяние вселенское благое?!..
Гениально.
Всё бы и в жизни, по мне, – только бы так.
…Поздняя ночь.
– Ты сегодня ге-ни-а-лен!
– Ура.
– Да. Ура. Вот именно.
32
Самой же запоздалой ночью мы с нею, бывает, пьём и вино.
Перед тем как уже – только спать.
Я тогда говорю, стараясь смелее.
Чтобы выглядело, разумеется, смешнее.
(«Разумеется» – это её любимое словечко.)
И она смеётся.
– Крысы бегут с корабля современности. Но остаются белые мыши.
Смеётся.
– Белые мыши пребывают в виде человечества. А именно для опытов.
Она смеётся.
– На некоторых из людей судьба и вовсе плюнула. А конкретно, брызнула славой.
Она смеётся.
Боже мой, чего ещё желать!
Мне.
Ей.
Всем…
…Вообще – всему этому самому миру.
33
Из разговоров её с кем-то по телефону – я узнал… о её сыне…
Ещё о чем-то…
О том, что – вне нас.
И это всё – что вне нас – видится мне… как бы со стороны… со стороны, словно бы всё, что вне нас, куда-то отодвинуто… отодвинуто нарочно и принудительно…
Но отодвинуто – умышленно и решительно.
Так что мы с нею – в каюте-комнате этого большого корабля-дома среди постороннего городского моря суеты и быта – и даже странно, что кто-то может постучаться в дверь этой каюты с какого-то отдалённого берега…
…У неё дома моя книга – лежит на самом виду, на журнальном столике посреди комнаты.
Книг каких-то у неё – две полки в буфете.
Мне туда, за стекло, почему даже смотреть неприятно…
…Мою книгу я ей подарил при первом же том церемонном знакомстве.
…Что книга моя лежит постоянно на столике – мне бросилось в глаза в какую-то, не помню, нашу встречу.
34
– Я с записной книжкой.
– Да?
– Под мышкой.
– Да? Где она?
– Чтоб успеть. Записать. Мысль.
– Да?! Какую?
– Которая вдруг.
– Да?! Где она?
– Под мышкой.
–– Не вижу…
…Никто не видит.
А я вдруг – вслух.
А мне-то ведь – ой как хотелось именно поделиться…
Чуть было не изрёк:
– Писать значит тыкать стальной иглой в стальной шарик. Игла шарик никогда не поймает. Но и шарик от иглы никогда не увернётся.
Я ещё, значит, никак не очухаюсь от восторга зачатия нового романа!
И стыдно-стыдно сделалось мне…
35
Я не люблю говорить о моём поприще – ни с кем бы то ни было, ни вообще.
Сам же – в одиночестве и встав от монитора – кто бы видел! – даже декламирую:
– Что такое счастье: моя мама спит с моим романом под подушкой!..
– Люди добрые, почему они тоже не сбиваются в группы: для совершений бы благодеяний?!..
– Боже, а если б я в школе не читал классику, и я бы тоже ныне стал политик али бизнес?!..
И только на эту – которая, уже сколько-то дней, лишь для уединения – тему.
О творчестве. О творчестве творчества.
Если хочется в такие минуты посмотреть в окно – то разве в самое раннее утро: когда двор – просто двор.
Об Истине. Об Истине Истины.
Никак иначе не могу… и не хочу!.. выразить…
А всякое бы передвижение по двору – ассоциации, ассоциации…
Недаром заметил.
Вздорным кажется мне и героям моим, чтобы… убивать или хотя бы ударять друг друга!
Сама по себе жизнь… с рождением… со смертью… и с бесконечными вопросами между этими двумя событиями… сама жизнь является – такой ли великой драмой и такой грандиозной трагедией!.. что уж невольно спрашивается: зачем же было и рождаться… и ещё так: разве можно в таком недоумении умереть!..
– Общение вообще суть насилие!
Так.
Мне плохо, когда я разговариваю…
С кем-то…
Вообще – когда хоть кому-то хоть что-то говорю…
– Это насилие над собой.
…Всем всегда всё – Всё – понятно.
Уж такой у всех вид.
Но все чаще всего равнодушны к этому самому – ко Всему.
Или, в лучшем случае, просто трусливы даже намекнуть, и даже самим себе, на своё понимание…
36
Кто бы знал, что за роман я теперь пишу!..
Я фразы в файсбуке вывешиваю – эпатажные!
Нарочно…
Из моего нового романа.
«Спасение нации: как устроить выборы. Избиратель, любимого своего учителя или преподавателя иди и попроси: доверяю только тебе – баллотируйся!»
А все – принимают эту экстравагантность за моё личное мнение!
И пишут: «Идиот!»
Очаровательно…
«Спасение цивилизации: борьба с наркотиками. Наркоман! Первому, кто дал тебе впервые любую дозу, иди и скажи: ты меня подсадил, ты меня и лечи, а не то…»
И кто-то ведь, хоть и робко, пытается реагировать: «Графоман!»
Ну-ну…
37
Я пишу – по ощущениям моим… по этапам писания… по этапам ощущений… по ощущениям этапов…
Вот – как тот космонавт рассказывал о себе:
– Сложный был путь, чтоб только попасть в отряд. Долгие были обучения и тренировки.
– Всё готово к полёту. И вдруг вопрос. А зачем всё это?..
– Иду, уже в скафандре, к ракете… Она самая красивая!..
– Подымаюсь наконец в кабину… Страшно. Только дуракам не страшно.
– Пуск… Плавно тебя стало поднимать, подымать…
– Потом… Что-то на меня давит! давит!
– И вот… потерял своё тело… руки и ноги отдельно, голова отдельно…
– Самое неприятное это переход от веса в невесомость.
– Теперь надо заново учиться есть, учиться глотать.
– Стыковка. Ожидание… Волнение…
–– Выравнивание давления. Переходный отсек.
– И вот я на станции! Вот я там, где все меня ждут!
Это – так, так: это всё – мои герои, сюжеты, интонации, алфавиты, мотивы… и многое, многое другое…
Притом всё это – рождается… меняется… перемешивается…
Притом – явно независимо от меня самого.
…Одного нет у космонавтов: когда у меня в тексте, в душе-аппарате-спутнике, что-то исчезает – внезапно и бесследно – я этого не замечаю… не замечаю даже замечать.
38
Слух некий…
Странный…
Среди моего полёта.
Странный!..
Чего же в нём странного?..
Посреди моего полёта.
Да то…
Рядовое, казалось бы, событие для города…
В общем-то, может, и так…
Но он – давал денег на мой первый тот на мой роман.
Он – мне денег мне давал мне.
И умер.
39
…Во мне – двое.
Во мне – целых двое!
Всегда, с детства, это находил.
И наблюдал.
Реально, отчётливо.
Их, обоих.
Таких разных.
Один я – озабоченность… безысходность… боязнь обстоятельств… прямой, за самого себя, страх…
Второй я – покой, свобода… уверенность, сила… и устремлённость к чему-то явному и возвышенному, к Возвышенному! и притом – к Явному!
Может быть, один я – это и есть то, что называют «душа».
А второй я, может быть, это – и есть тот «дух».
Они, эти оба я, встречаются зачастую.
Иногда, самым ранним утром, ещё даже ночью, – они, оба эти я, словно бы впиваются друг в друга глазами… кто кого переглядит…
…Лучше бы этих минут не было!
40
…Боже мой!
Что же происходит?!..
В мире.
Что же случилось?!
Во всём в целом мире.
Пробудись! Пробудись!
Как же это я – с женщиной…
Я с женщиной так – что ближе уже нельзя.
И – ни разу до этого… до этого события… не сказав ей, не признавшись ей, что люблю ее…
До первой нашей ночи-постели.
Ни разу до этого – не сказав даже и самому себе, что люблю её, что влюблён хотя бы в неё…
Пробудись!
Пробуди – себя.
Ни разу до этого – её, эту женщину, даже не встречав, в жизни не встречав…
Ни разу её – даже не видев…
Ни разу о ней, хотя бы как-то и что-то, не слышав…
Пробудись!
Пробуди себя, меня.
Пробуди, оживи – самого себя!
Оживи – это событие, оживи этот сам случай.
Оживи, наконец, – всё в мире происходящее.
Оживи, оживи – весь мир!
Ведь если сейчас в мире то, что в мире сейчас, то это значит, что мир… не живой…
Мир – не живой!
Иначе бы он – осознавал сам себя и самого себя.
…Как же, в самом деле, так?
С женщиной – в такой близости… в такой близи…
Нет…
Я с женщиной – вместе. Именно – вместе!
Нет…
Я и женщина одно. Вот именно! Одно!
Ну одно и одно…
Но такое это одно – однако такое это самое одно…
Что именно от этого самого Одно… порождаются, собственно, люди! появляются люди!
Появляется, продляется, раз за разом, сама собственно жизнь, Жизнь!
Появился… я…
Ну продляется и продляется…
Но как же… без признаний в любви? без слов любви?..
…Пробудился.
Наконец-то…
Впервые.
В своей кровати.
Через… сколько дней… или недель?
…Боже мой, какое утро сию минуту – раннее!
Может быть, лучше бы сказать: какая сейчас… вокруг… ещё ранняя-ранняя ночь…
Повторное объятие!
41
Любой и каждый двигающийся своевольно, то есть – хомо сапиенс, то есть – человек, есть секс-кукла.
Так она, МАША, презрительно.
Кукла – по рынку спроса и предложения – настоящая, будущая или возможная.
Гарантированно – любимая, то есть – особенной симпатией, если та несиликоновая – надоевшая или ненавистная. – Ведь есть и двигающимся якобы своевольно, кого среди так же двигающихся презирать.
Любой и каждый, из этих самых так двигающихся, может быть – в любую и в каждую минуту по любому исчислению времени и в любой и в каждой точке на пересечении любой параллели с любым меридианом, – может оказаться в поле зрения сексуального внимания, сексуальной заинтересованности, а также и подвергнут насильственному принятию известной позы: соответственно – движениями другой такой же куклы или группой таких же кукол.
Даже априори – по крайней и по меньшей мере – любой и любая и каждый и каждая может стать и быть самым приветливым или хотя бы сколько-то покладистым сексуальным партнёром.
Реально – каждой и каждая становится действительной и действующей секс-куклой по её, ею требуемой или желаемой, оплате.
Данные куклы – отнюдь, выражаясь церемонно, то есть – поэтически, не скелеты в шкафу.
Отсутствие знаков: скобки открываются и скобки закрываются.
Из истории:
Когда-то, иногда и ныне, это были женщины, захваченные в плен мужчинами, – так называемые рабыни.
Бывало и наоборот.
Без скобок.
Далее чаще всего существовали в виде так называемых жён – в подобном же рабскому подчинении мужчине во всём: в сношении, в работе, в хозяйстве. И даже в эмоциях.
Далее распространилось приобретение, то есть – покупка, женщин.
В среде так называемых крестьян – так называемые снохачи: за подарки-серьги – у своих сыновей жён, то есть снох.
У так называемых дворян: за бриллианты и поместья – равных, замужних и незамужних, по социальному статусу, то есть любовниц.
Для всех иных, то есть праздных и пьяных в ямах, – за глоток вина таких же праздных и пьяных, то есть срамных девок.
Теперь, в текущем веке, все своевольно якобы двигающиеся – подлинные, в унисон с прогрессом, манекены.
И мужчины, и женщины – чтобы не ощущать ни малейших подозрений в отвращении и сомнении к самим себе.
Главная причина: мужчина – не может познакомиться с женщиной.
Соответственно, женщина – не хочет познакомиться с мужчиной.
Мужчина.
Не может с нею пребывать.
Не может её терпеть.
Не способен снисходить.
Не может переплюнуть через свою неприязнь.
Выносить подозрения в измене.
И вынужден: в браке или не в браке – вынужден сексуального партнёра ревновать, бить, запирать в квартире, в доме или в подвале гаража.
Соответственно: женщина – то же по всем означенным пунктам.
Рекомендации:
Обычному пользователю, то есть – живых женщин, достаточно иметь – велосипед, удочку, резиновые сапоги, сигареты и заначку.
Плейбою-пользователю следует иметь – сигары, набор для бритья, порядок в носках, секс втроём и затемнённые очки.
Самое странное – самое сказочное, волшебное и самое вожделенное, эротическое – событие среди этих секс-кукол, а именно так называемых простых людей, – это ритуал, процесс их переодевания.
Когда один из многих совершенно одинаковых таковых, мужчина или женщина, становится, например, председателем любой какой-то общественной организации, даже какого-либо районного её отделения: тогда такой самый обыкновенный, избранный только что обычным поднятием какой-то одной из двух рук членов отделения-организации и лишь по простому большинству таких поднятых рук, – вмиг, враз становится, делается объектом для восхищения и зависти всех без исключения глаз того пусть самого малого организации-отделения.
Тем более – многократно более загадочно и многократно более фантастично переодевание, перелицевание, переобмундирование самой обычной рядовой и заурядной этой несиликоновой секс-куклы – в какой-либо административный, любого уровня, чин: в единое мгновение такая превращается – в кумира, в идола для поклонения и, или – или, проклятия.
Ведь у такого и у такой перелицованной – многократно увеличивается доступ ко всем другим противоположного и не противоположного пола.
Креативный бренд – он же стёб:
Пощекотать изнутри. – Как говорят работники всякой администрации, то есть – между собой, о работницах администрации же.
Скобки бы открылись.
Самый большой пардон.
Скобки бы закрылись.
Своеобразны и магазины и отделы магазинов, своеобразны и сайты и страницы сайтов – по ориентации на рынок соответствующей известной клиентуры.
Рекомендации:
Обычному пользователю достаточно иметь – мотоцикл, ружьё, болотные сапоги, мундштук и однушку с разведенкой.
Плейбою-пользователю следует иметь – гильотину для сигар, банный халат, футбол с друзьями и виски.
У людей-кукол главная озабоченность: избежать появления из них собственно самих, то есть – откуда ни возьмись, других кукол: куколок, куколочек.
Во избежание этого мужчины натягивают на себя резиновые капюшоны – презервативы.
Женщины, наоборот, вынуждены запоздало – выворачивать себя, как резиновых, наизнанку: делать аборты – кроша в своей внутренности уже живую куколку.
Креатив:
Доноры-альтруисты продают свои почки.
Для продления движений других двигающихся – в ритме вышеописанного образа движений.
Доноры, обычные, сдают, в определённый день и безвозмездно или в любой день и возмездно, свою кровь.
Для продления своих движений и продления таких же движений у таких же.
Каждый и любой есть секс-кукла.
42
– А вот мой сын…
– Мне уйти.
– Нет-нет!.. Он бы, кто его знает, позвонил бы…
– Будем ждать.
– Да! Мой сын занимается делами.
– Книг не читает.
– Погоди…
– При ходьбе отбрасывает в сторону руку ладонью вперёд.
– Где ты его видел?!
– В идее.
– В какой ещё?!
– Как у матери-одиночки.
– Нас папа бросил в пелёнках.
– И походка твоя.
– Да. А в детстве читал.
– Как велела мама.
– Да. Зато с парой.
– С гражданской.
– Да. По-современному.
– С однокурсницей.
– Да. Угадал.
– Я не стремился.
– Квартира.
– Да. Снимают.
– И оплачивают.
– Ну где бы им… Машина.
– И машину купила мама.
– Да! Представь себе!
Ну, это чуть ли не обида…
Однако.
Сын её на фото, – коротко, по нынешней моде, стриженный и несколько, к его двадцати трём полноватый.
Случайно это я увидел его в фейсбуке.
Самой её в фейсбуке нет…
Почему-то – из-за этого, что её в сети нет, она мне ближе, дороже!
43
Обратил внимание…
Да нет… конечно, не так.
Не мог не обратить внимания… обязан был…
Не так! Не так!
Само собой – замечается и отмечается.
И ничего не «обращается»…
В начале нашего романа – что.
С самого начала – болтал больше, как и бывает при таком знакомстве, я:
– О мужчине с фальшивым дипломом говорят: зато он юморной.
– Ха! Верно!
– О том мужчине, кто совсем без диплома: он остроумный.
– Да! А кто и без аттестата?
– Он симпатичный.
– Здорово!
Потом, через какое-то время, – стала подавать голос и она:
– У тебя идеалы шестидесятых годов!
– Двадцать первого века.
– Ну! Тебя не переговоришь!
– Мне так же кажется.
– Так же?!
– Что с тобой не соскучишься.
Потом в разговоры наши краткие вечерние – стали вмешиваться кое-что так называемое повседневное:
– Какое у нас теперь время?
– В которое живу я.
–– Ну это понятно…
– Мне.
– Да летнее или зимнее, в конце концов?!
– Не замечаю.
– Что же так?..
– Я жил по времени «люди». А теперь живу по времени «разум».
– Ого!.. Ну так уж скажи… как это всё… так или этак…
– Если жить по времени «люди», то так будет возможно мною манипулировать.
– И всем есть до тебя дело!
– Кому-то есть.
– И кому же, например?
– Тому, кто манипулирует всеми.
– Ну, это да, это так. Не поспоришь…
А поспорить-то бы, значит, хотелось?..
44
Каждый для каждого – тоже секс-кукла.
МАША – в своём гордом презрении – как никогда достойна и самодостаточна.
Отсутствие знаков восклицания.
И отсутствие – в необходимости иных каких-либо эмоциональных, изобретённых несиликоновыми, знаков препинания.
Итак, каждый каждого может в принципе – физически или вербально, то есть, в обоих случаях, – фактически, или виртуально: обидеть, оскорбить, оклеветать, изнасиловать, обворовать, ограбить, убить.
Иное прочтение данной парадигмы.
Только каждый каждого, а не призрак или инопланетянин, – может упомянутыми способами лишить предполагаемых или наличествующих благ.
Подробнее:
Лишить – чести, достоинства, личных, носильных и недвижимых, вещей, девственной плевы, внешности, то есть – бороды и вообще волос, здоровья, свободы передвижения, воздуха.
Между прочим – воды и пищи, способности к зачатию и деторождению.
Креатив:
Половых органов и головы.
Креатив креатива:
Прилюдно и демонстративно, на площади, то есть – назидательно, – других конечностей.
В любом сообществе и при любой степени близости каждый от каждого – не защищён как минимум: от взгляда, от касания, от толчка, от вируса.
Прежде всего – энергетического, вольного или невольного, вампиризма.
Каждый от каждого может защититься, то есть – уберечься, – расстоянием, стеной, колючей проволокой, бронежилетом, пуленепробиваемым стеклом.
Креатив:
Титулом – гения, вождя, прокажённого.
Статусом – дипломата, депутата, клоуна.
Советы на каждый день:
То есть – каждому по поводу каждого.
Исключена возможность и вероятность защищённости – супруга от супруги, зятя от тёщи, снохи от свекрови, здорового от больного.
Средства и способы превращения каждого в пользователя каждым, а каждого в секс-куклу для каждого – не ограничены.
Наиболее распространены, то есть – исторически, – цирки, арены, сцены, парламенты, думы, книги, фильмы.
Соответственно и взаимозаменяемо:
Гладиаторы и тигры. Вожди и адепты. Депутаты и граждане. Писатели и читатели. Актёры и зрители.
Как пример:
Писатель, как он сам себя декларирует, для читателя – и в итоге: нет и не было на планете столько несиликоновых преступников, сколько их было в неисчислимых книгах в жанре криминала.
Читатель, как он сам о себе сладко полагает, для писателя – и нет столько на планете несиликоновых, годных для изнасилований и убийств, сколько их было изнасиловано и убито в детективных, то есть силиконовых, романах.
Нет в природе, то есть – и не может быть, соответственно – стольких преступных сюжетов, орудий преступлений и мотивов для совершения преступлений.
Нет столько реально – возможностей и способностей, фантазий и виртуозности: соответственно – у преступников для совершений преступлений и у сыщиков для раскрытия этих преступлений.
Скобки бы открылись.
Когда некто – на что, опять же, способен каждый – сам себя лишает чести, достоинства, невинности, имущества или жизни, то он этим самым имитирует всё таковое – в отношении каждого другого.
Скобки бы закрылись.
Каждый для каждого – мерило и мера всегда, везде и во всём.
Официальные и неофициальные – усладительные, успокоительные или возбудительные, статистики-рейтинги.
Каждому к каждому – кого ты больше любишь:
– родителя или родительницу,
– бабушку или дедушку,
– границу или за-границу,
– повара или официанта,
– лежать или сидеть,
– блондинок или брюнеток.
То есть – и так далее, по возможностям.
Каждому к каждому – кого ты больше не любишь:
– жену или тёщу,
– мужа или свекровь,
– президента или премьера,
– места отдалённые или не столь отдалённые,
– погоду или гороскоп,
– продукты или цены.
То есть – и тому подобное, по потребностям.
Позитив:
Каждый для каждого является предметом – для воздыханий, любвеобилия, эпистолярного увлечения, звонков, эсэмэсок.
Негатив:
Каждый для каждого потенциальный или реальный – мишень, подсудимый, палач.
Позитив негатива:
Каждый для каждого – прототип или мотив для творческого произведения.
Негатив позитива:
Нет столько квадратных метров в аду – для размещения всех, изображённых на фресках, триптихах и полотнах, грешников.
Последние примечания.
Каждый мужского рода, оказавшись в прямом телеэфире, на одной из рук раздвигает два пальца, указательный и безымянный, – рожками вверх.
Каждая женского рода, если она в прямом эфире, целует одну из своих ладоней, потом дует на неё.
45
Карту вставил в автомат.
Мне – какой-то чек…
Вместо денег!
Один только чек…
Карту я забрал.
Вышел на улицу.
Голова уже… кружилась?..
На чеке…
Какие-то цифры… и с каким-то минусом…
Я вернулся в банк…
К автомату опять…
Всё повторил…
Всё повторилось!
…Ведь сегодня же – день зарплаты у меня.
Из конторы, где я в охране.
Деньги мне приходят – на эту карту.
Чёрт возьми!
И… и главное.
Почему столько цифр?!.. Да ещё и с каким-то минусом…
Это же… несколько десятков тысяч!
И – в минусе!..
Я вышел на улицу…
Оказывается, я в самом деле… в обществе… в социуме… в цивилизации…
Я ощутил презрение.
К себе.
Из-за этого – что я внутри этого какого-то социума – ощущения.
…Мне вдруг – почему-то – живо представилось: а если б я сейчас был старик!
Неужели я когда-нибудь буду стариком?!..
…Нет. И уйти нельзя.
Нет!
Уходить нельзя!
Я вернулся в банк. Прошёл в главный зал.
Занял очередь для справок.
Сколько-то ждал – без времени и без пространства.
…Подал карточку сотруднику.
Стараясь, как мог и умел, показаться обиженным…
Мне – она, сотрудник: всё верно.
Я – ей, сотруднице: что верно?
Арест.
Арест наложен на данный банковский счёт.
«На данный»…
…Я – на улице.
И – главное.
Почему – среди моего романа?..
Почему – в самый разгар всех моих, обоих, романов?!..
46
Среди самого моего счастливого покоя…
Среди моего спокойного и беспокойного счастья!..
Настоящего.
Настоящего?..
Что же тогда оно, счастье, не перевешивает?..
…Там, в банке, было сказано: обращайтесь… к судебным приставам!
К судебным?!..
Это… что-то… как бы из телевизора… из того… где сериалы…
…Долго думал.
«Думал»!..
О чём же?
Позвонить ли ей?..
…Позвонил.
Прямо с улицы – дома не мог усидеть.
Что-то как-то сказал.
Она – помолчала.
Потом…
Она – сухо:
– Судебные приставы по адресу…
Значит, нашла в интернете.
Я немедленно – туда.
Приехал.
Там: дни приёма – в другие дни.
Н-ну!..
…Вечером она – только глянув на меня:
– Ты себе не наворачивай.
Я ничего… не умею сказать… произнести…
– Я уже подумала. Я знаю. За тобой ничего не может быть.
Мне стало, наконец, жалко её. – Зачем я ей позвонил?..
А был, был в смятении, в смятении…
Да и вообще…
«Уже подумала»…
Она ведь старше, постарше.
Причём тут это!..
– Ты не наворачивай!
…Я был с нею – впрочем – как никогда самозабвенен.
47
Поехал опять.
В надлежащий день, пропади он пропадом…
К тем к судебным приставам.
Там – в коридоре стоял: долго, долго, долго…
Наконец – в кабинете сижу.
Перед дамой.
То есть – перед полной.
Я – заранее всё продумав – представился.
И сходу – дарю книгу, мой роман.
То есть – ей так уж ей, толстой… так уж пришлось, пусть…
Та удивилась… и стала, глядя в монитор… часто моргать…
Не понимая, то есть, как ей реагировать.
Ясно. Книг и в руки не берёт.
Но… не забирать же роман со стола, то есть – в сумку…
Та: у вас несколько счетов.
Я: ну так что?
Та: почему?
Я: были, например, сберкнижки…
Та: тогда всё.
Я: что всё?
Та: в бухгалтерии ошиблись.
Я: в какой?
Она: в нашей.
Я: как ошиблись?..
Та: а из-за этих нескольких счетов.
Я: а-а… деньги?..
Та: придут через дня два-три.
…Вышел.
Какая простота…
Как же так?!
«Ошиблись»…
«То есть»…
Трудно разве нажать – то есть! – на какую следует клавишу?!
Что ещё за «то есть» это пошлое ко мне – тьфу! – привязалось!..
…Вечером мне эсэмэска: арест снят.
Я заметил, что глажу себя по щеке…
Боже мой, ел ли я хоть что-то сегодня?
…Она – по-обычному бодрая.
И кажется мне – теперь – словно бы… смотрит на меня как-то серьёзнее.
– Ты ведь, кажется, историк?
– Историк.
– По диплому-то.
– И влип в историю.
– Ну-ка! Признавайся! Какую историю ты имеешь в виду?..
– Всемирную.
– Зачем она тебе?
– Все. Вокруг. Всемирные.
…И опять – мы с нею – даже и не опять, а будто бы в первый раз!
48
Прошла неделя.
Я был, наверно, как обычно.
Дежурил. В свои смены. Со своей, на плече, сумкой. В которой, в пакете, рукопись.
Я ведь в охране, чтобы – писать, писать, писать…
И, конечно, ещё – для одиночества.
…Неделя целая уже прошла.
Совал карту куда надо каждый день…
А денег нет!
Поехал – в урочный в тот день.
«Как бы»…
Туда же.
«Как бы»…
С каким же глазами?!
В смысле – я.
Буду смотреть… там… если придётся… в глаза…
Там, у приставов, я достался уже другому кабинету и уже другой, худенькой, даме.
Я ей – претензии, что ли…
Та – сразу намекнула, что знает о моём, в соседнем кабинете, подарке.
И надолго ушла. – Наверно, в тот, в соседний кабинет.
Вернулась решительная.
Деньги мне придут через три дня.
Я – решительно встал.
Захотелось радостно выругаться.
Что и сделал на улице.
…Вечером она:
– Ты впечатлительный!
Я:
– По наваждению.
Она:
– И по характеру.
Я:
– По писательскому.
Она:
– Это хорошо!
– По наваждению.
– Это мило!
…Боже мой! Как хорошо полноценно жить!
49
…В эти минуты.
В движениях её всей – в шевелениях малейших её всей: её желаний и её тела – в них есть что-то как бы властное…
Но не навязчиво властное.
Вернее сказать: в движениях ей всей – есть что-то как бы должное, как бы правильное…
Но – не навязчиво должное и правильное.
Я ощущаю, что во всей в ней – в эти самые минуты – есть что-то… верно так, материнское.
И я ощущаю – что и она чувствует, что я ощущаю в ней, в эти минуты, это самое материнское.
Я ещё ощущаю…
Что это чувство ей – ко мне материнское – ей самой особенно приятно, попросту ценно.
Я воспринимаю её это – правильное-материнское – как даже награду за мою ей податливость.
И я отдаюсь ей – с восторгом наивного дарителя.
Когда я ночью, по моей привычке, просыпаюсь – с нею рядом – рано и открытыми бодрыми глазами куда-то, судя по щекочущим ресницам, смотрю, то у меня такое настроение… будто я в эти мои бодрствующие минуты её предаю… её предаю…
Она – доверительно спит, а я, тайно от неё, – бодрствую.
И хочется её разбудить и… попросить прощения…
50
Перед зеркалом – там, в прихожей – она держится теперь заметно раскованно: разводит, размахивает руками, поправляет волосы…
Она… уже привыкла… ко мне!..
И в самом деле что-то говорит непринуждённо.
Кому-то.
Или самой себе?..
Или – мне?..
Делает паузы. Кивает.
Всё – беседуя с тем как бы неким, требующим уважения.
Но уже – как бы и получая и чувствуя от того лица должную её обаянию симпатию.
Даже позволяет некоторые вольности: наклоняется, расчёсывается…
Всё равно она ему – тому – нравится.
Не может не нравится…
(Разбить бы там, в прихожей, что-нибудь!)
51
– Хочешь я тебе сделаю путёвку?
– В жизнь.
– Нет. Это поздно. За рубеж.
– «За рубеж». Звучит.
– Хочешь?..
– Смотря за какой.
– За границу, разумеется!
– За границу. Это звучит.
– Хочешь?
– Ещё вина.
– И мне тоже налей…
– Смотря за какую за границу.
– Ну, ясно за какую.
– Кому-то ясно.
– Всем! Всем ясно! Хоть посмотришь!
– На что посмотрю.
– Хоть отдохнёшь.
– На кого посмотрю.
– Да на людей! На иностранцев!
– Пусть они.
– Что они?
– Смотрят.
– Куда они смотрят?..
– Пускай они смотрят.
– А!.. Поняла! Врубилась!.. Вот как!
– Так. Пусть они. Приезжают сюда. Смотреть на меня.
Опять смех! – Поздний. Ночной. Самый искренний.
Опять вино! – Уже, пожалуй, лишнее…
…Или она меня проверяла?
Мол, не захотел ли куда подальше…
Я теперь – забавно же за собой следить! – смело, при её звонке, говорю:
– Только хотел тебе звонить.
…Боже мой!
Ну что ещё?
Какой же я в разговоре с женщинами наивный!..
Вон как смеются!
Или злятся…
52
Я заметил, что у неё стали другие глаза…
До этого были…
Нет – сначала… с того с начала…
Раньше были – прозрачные!.. словно бы – полностью растворённые в воздухе!..
Теперь…
Глаза её стали – как бы с некой поволокой… полупрозрачной…
С поволокой жизненного опыта.
Опыта – со мною?!..
Пусть и так.
Но раньше были – просто весёлыми и какими-то свойскими, компанейскими.
Стало быть – что же? – вообще: глаза её – какие нормальные, обычные, её настоящие?..
Кажется, на это – никак не ответить.
53
Каждый политик есть секс-кукла.
МАШЕ снилось такое очевидное – по мере возрастания её презрения.
То есть – прозрения.
Политик – каждый и всякий политик суть секс-кукла.
Политик это секс-кукла – только и разницы: ещё или уже.
Смотря – купюры и перечисления он принял уже или купюры, а также счета он не принял ещё.
Если он ещё не принял – то он секс-кукла, которая пока на витринах по городу и в рекламе по СМИ и о нём думают известные силы, как его можно повернуть и сколько эта поза его будет стоить.
Если он уже принял, то его можно ставить в любую позу и даже хлестать по щекам или похлёстывать по ягодицам – смотря на свою, этих разных сил, ориентацию, эрекцию, настроение и вообще общее, зависимое от возраста и стажа заказчика, состояние.
Его, политика, то есть – по лучшим ценам, использует либо лично некий отдельный определённый партнёр, либо групповуха-партия, групповуха-фракция, групповуха-оппозиция, групповуха-группа и так далее: команда, корпорация, братство, ложа и так далее – смотря по тому, насколько он комфортен для сообщества данных объятий.
Опять же, решено заранее, по средствам, кто именно уж так возмечтает иметь его пассивным партнёром и предпочтёт за него сколько угодно заплатить или переплатить.
Креатив:
Изредка бывает, что на лице иного политика имеется выражение, будто бы он предназначен для использования его отнюдь не партнёром или группой, а исключительно какай-либо определённой идеей – высокой, глубокой, широкой и так далее и так далее. – Такова уж, стало быть и некуда ему деваться, сексуальная ориентация той идеи, требующей, притом с гневом, чтобы адепт принадлежал ей беззаветно и безоглядно. – Которая, чаще всего, настолько нескромна, что требует, чтоб её писали с большой буквы.
Креатив креатива:
Политик бывает в употреблении и несколькими партнёрами по очереди – когда меняется идея, которая владела им ранее, на идею, которая владеет им теперь; когда какой-то индивид купит его более дорогими идеалами; когда иной индивид купит его материальным его будущим; когда те же цены или более высокие предложит за него какая-либо партия, фракция, группа.
Примечания:
Политик тогда используется ещё и сопутствующей дискуссией: можно ли пользоваться чужой секс-куклой – подобной дискуссии о пользовании чужой зубной щёткой, одёжной щёткой, чужой детской игрушкой и так далее и так далее – смотря всё по тем же известным фантазиям.
Силиконовые куклы в сравнении и сопоставлении с натуральными означенными – имеют несомненные преимущества: они – не баллотируются, не митингуют, речей не произносят, соответственно – не проговариваются и не оговариваются.
Не предают.
Не продают.
Они – собственно сами не дают. – Во всех смыслах: ни в сексуальном, ни в коррупционном. – Даёт заложенная в них программа.
Они – и не берут. – Тоже во всех этих самых смыслах. – Берёт, во все три функциональные отверстия, та самая внедрённая в них программа.
Примечание к примечаниям:
Куклам-политикам при исполнении ими их функциональных функций настоятельно не рекомендуется показываться:
– политикам-женщинам – в прозрачных платьях,
– политикам-мужчинам – в шортах.
Бонус:
При покупке двух таких кукол, возможно, например, с разным цветом кожи и волос, – снижение цены на 30%.
Примечание к бонусу:
Вызов для такой куклы, подсевшей на допинге, психолога – за счёт заказчика.
54
Политик – это секс-кукла с этикеткой: УКРОМНАЯ.
МАШЕ снилось такое – по степени возрастания её презрения. – И по степени – взросления её презрения.
То есть – прозрения.
И – взросления её прозрения.
Все, из политиков, правители и все, из политиков, сколько-нибудь причастные к управлению – таковые в руках определённых известных сил.
Разве что, в отличие от силиконовых кукол, они знают, кому служат и как, если иначе себя зарекомендуют и проявят, будут, в отличие от силиконовых, наказы.
Так что им – став реальными политиками – просто некуда деваться.
Политики – сильны своим страхом.
Цитата из аналогичной, для силиконовой, инструкции.
Аппетитная чувственная красотка с соблазнительными формами.
Конец цитаты.
Это – именно и как раз адресно о любом политике.
Только тут требуется расшифровка для каждого слова.
Речь об аппетите – определённых сил.
Эмоциональная внешность – мимика, манипуляции, жесты лидера, голос его и сила голоса его, тембр голоса его, интонация голоса его.
Заразительные идеи – на основе самых общих социальных проектов: сплачивающих и объединяющих, зовущих и призывающих.
Иносказательно о политике необходимо выразиться именно так – по следующей цитате из аналогичной, для силиконовой, инструкции.
Размеры определены по данным гинекологических и физических тестов и характеристик.
Конец цитаты.
Политики, в отличие от силиконовых кукол, имеют только лишь два функциональные отверстия: выражаться и испражняться.
Цитата из той же инструкции:
Натуральная легендарная копия живого мужчины.
Конец. То есть – цитаты.
В данном случае – тем более, если она, кукла, из платиносиликона – это о натуральном бы каком-либо вожде.
Справка:
Изготавливается данного типа устройства скульпторами-медиа индивидуально под каждого клиента-заказчика в течение нескольких месяцев или даже лет.
Для проплативших его и ему сил он именно.
Цитата открывается:
Гиппоаллергенен, безопасен, нетоксичен, не имеет запаха и вкуса.
Цитата закрывается.
И именно и прежде всего – по отсутствию кавычек: со съёмным силиконовым языком.
В инструкции о нём отсутствует пункт – также без кавычек: в спокойном состоянии, а имеется непременно пункт – без кавычек: в состоянии эрекции.
В инструкции к комплекту политика УКРОМНАЯ – обязательны нижеследующие пункты.
Отсутствие кавычек далее не оговаривается:
– чтобы кукла оставалась, то есть – вне терактов, долговечной;
– поставляется с пузырьком, то есть – с банковским счётом, смазки;
– доставка, то есть – эмиграция туда и обратно, курьер и самовывоз;
– оплата онлайн, наличными, через банк – всё без вопросов;
– гарантия, то есть – идеализация;
– отзывы, то есть – митинги, ордена, памятники, биографии;
– возврат, то есть – вынос из мавзолеев, из учебников.
Креатив:
За приобретение трёх, и более, аналогичных кукол – бесплатные куклы, то есть – силиконовые, в образах: ЛЮБИМЫЙ ПОЛИТИК и, или – или, ЛЮБИМЫЙ АКТЁР.
Драйв:
Само пребывание политика на экране домашнего телевизора предполагает, то есть – и экраном и самим политиком, что в него летят произвольные домашние реплики и непроизвольные домашние тапки.
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66907522) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения